Ассоциация врачей и психологов

Аннотация

В этой статье представлены современные диагностические концепции расстройств пищевого поведения, включая такие новые расстройства, как приступообразное переедание (BED) и расстройство избегания/ограничения приема пищи (ARFID). Статья сопровождается данными современных исследований эпидемиологии расстройств пищевого поведения, их широкого социально-демографического распределения и увеличения распространенности среди населения. Обсуждаются изменения, нынешнее состояние и результаты научно-обоснованного лечения основных расстройств пищевого поведения, нервной анорексии, нервной булимии и приступообразного переедания (BED), с уделением особого внимания психологической терапии первой линии. В статье подчеркивается недостаток информации и указываются направления дальнейших исследований, особенно в отношении лечения BED и ARFID, и описывается, как улучшить вовлеченность в лечение и контроль остеопении.

Ключевые слова: нервная анорексия, нервная булимия, приступообразное переедание, эпидемиология, лечение.

Вступление

Концептуальное представление о расстройствах пищевого поведения за последние 10 лет значительно расширилось, и теперь включает приступообразное переедание (BED) и расстройство избегания/ограничения приема пищи (ARFID) в дополнение к нервной анорексии и нервной булимии. В настоящее время они признаны четырьмя хорошо концептуализированными расстройствами, реклассифицированными как расстройства питания и приема пищи (FED) в 5й редакции Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (DSM-5) Американской психиатрической ассоциации, опубликованного в 2013 г, и в 11й редакции Международной статистической классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем (ICD‐11, МКБ-11), одобренной Всемирной организацией здравоохранения и опубликованной в 2019 г.^1, 2.

Ключевые диагностические признаки основных расстройств, общие для обеих схем, представлены в Таблице 1. Подавляющее большинство исследований и клинической информации связано с нервной анорексией, нервной булимией и BED, поэтому в данной статье мы сосредоточимся именно на них.

Таблица 1. Ключевые диагностические признаки основных расстройств питания и пищевого поведения

Нервная анорексия и нервная булимия — это расстройства пищевого поведения, характеризующиеся интернализацией идеала худобы и экстремальным контролем веса. Обязательный критерий для обоих расстройств — придание слишком большого значения весу и форме тела, когда озабоченность по поводу образа тела имеет большое или первостепенное значение для самооценки. Отличительной чертой нервной анорексии является добровольное голодание, когда люди, уже имеющие низкий вес, ведут себя так, чтобы не допустить набор веса. Этот диагноз включает как людей, склонных к перееданию и искусственной очистке организма (путем вызывания рвоты или злоупотребления слабительными/мочегонными средствами), так и тех, для кого такое поведение несвойственно. Люди с нервной булимией не имеют пониженного веса, но не могут вырваться из замкнутого круга переедания и вызывания рвоты, или голодания, или изнурительных тренировок. В то же время, BED и ARFID стали первыми нарушениями пищевого поведения (FEDs), у которых озабоченность образом тела не является ключевым признаком для диагностики. Их отличительная черта — именно расстройства пищевого поведения: для первого — периодическое приступообразное переедание без регулярного искусственного очищения организма, и для второго — избегание и отвращение к пище и к процессу ее принятия. Все расстройства пищевого поведения встречаются во всех возрастных группах, однако нервная анорексия и ARFID более распространены среди детей и подростков, в то время как нервная булимия и BED (приступообразное переедание) среди лиц детского возраста наблюдаются редко.

Изменения в диагностике и классификации

Изменения в диагностических критериях нервной анорексии в DSM-5 и ICD-11 малозаметны, но важны. Хотя такие физические последствия голодания, как аменорея и остеопения, все еще отмечаются, первая больше не является обязательным критерием для диагностики анорексии из-за своей частой неприменимости, например, у мужчин и у женщин, принимающих гормональные контрацептивы. В DSM-5 также есть критерии тяжести, основанные на уровнях индекса массы тела (ИМТ; кг/м²) или их эквиваленте у детей, но нет верхнего ИМТ, и определение, является ли вес пациента пониженным (необходимое для диагностики нервной анорексии) остается на усмотрение клинициста. Людям с ИМТ в нормальном диапазоне, но которые в остальном напоминают людей с нервной анорексией, согласно DSM-5 может быть поставлен диагноз «Атипичная нервная анорексия» — тип «Другие указанные расстройства питания и приема пищи» (OSFED).

Еще одно изменение к нервной анорексии в обеих схемах состоит в том, что от человека больше не требуется сообщать о «страхе ожирения» или набора веса, что зачастую является феноменом, присущим определенной культуре. Однако, если об этом страхе не сообщается, для подтверждения диагноза нервной анорексии требуются доказательства поведения, направленного на предотвращение набора веса или на его снижение. Преувеличенное впечатление о своем теле и другие проблемы, связанные с образом тела, могут возникнуть и у людей с BED, но не допускаются для людей с ARFID в обеих схемах.

Нервная булимия изменилась незначительно, но ее критерии расширились, и приступообразное переедание (съедание гораздо большего количества пищи, чем планировалось; потеря контроля над приемом пищи) с компенсирующим поведением по снижению веса теперь может происходить всего раз в неделю, но эти эпизоды переедания должны продолжаться 3 месяца согласно DSM-5 или 1 месяц согласно ICD‐11. Аналогично, для диагностики приступообразного переедания (BED) в обеих схемах требуется как минимум еженедельная частота переедания в течение нескольких месяцев. Однако, хотя преувеличенное впечатление о своем теле не требуется ни в одной из схем, выраженный дистресс, связанный с перееданием, является обязательным для BED.

Согласно DSM‐5, для диагноза BED также требуются 3 из 5 дополнительных признаков, связанных с эпизодами переедания. Эти дополнительные признаки следующие:

• быстрое поглощение пищи;
• принятие пищи, когда не голоден;
• поглощение пищи, пока не наестся до неприятных ощущений;
• принятие пищи в одиночестве; и
• негативные эмоции депрессии, вины или отвращения, следующие за перееданием¹.

И нервная булимия, и BED возникают равномерно по всему спектру веса, от нормального до выше нормы. В клинических условиях, диагноз нервной булимии обычно ставится в контексте такого очищающего поведения, как самоиндуцированная рвота и злоупотребление слабительными для контроля веса. Однако, у некоторых людей нервная булимия может также протекать без очищения, но с экстремальными диетическими ограничениями / голодовкой / изнурительным режимом тренировок. Эта форма нервной булимии, без очищения, чаще встречается в обществе³ и может отличаться от BED только проявлением регулярного компенсаторного поведения. В том, что касается определения BED, различия между ICD-11 и DSM-5 следующие: ICD-11 не требует, чтобы количество пищи, потребляемой во время переедания, было необычно большим (то есть включены субъективные эпизоды переедания), и не требует соблюдения 3 из 5 дополнительных признаков переедания². Эти более широкие критерии, скорее всего, увеличат клиническую полезность схемы ICD по сравнению с DSM и созвучны жизненному опыту BED, в соответствии с которым потеря контроля и ощущение переедания являются гораздо более неприятным качеством эпизода переедания, чем количество съеденной еды.

Люди с расстройствами пищевого поведения, не соответствующими поведенческой частоте или другим критериям одного из основных расстройств пищевого поведения и чьи проблемы менее хорошо концептуализированы и ранее назывались «Расстройство пищевого поведения, не выделенное в отдельные категории» (EDNOS), теперь могут быть классифицированными как  «Другие указанные расстройства питания и приема пищи» (OSFED) или «Неуточненное расстройство пищевого поведения» (UFED) в DSM‐5,¹ или как недостаточно четко сформулированное «Другое расстройство питания или пищевого поведения» в ICD‐11². «Другие указанные расстройства питания и приема пищи» (OSFED) включают: атипичную нервную анорексию, подпороговую нервную булимию, BED (приступообразное переедание), расстройство очищения и синдром ночного питания.

Атипичная нервная анорексия, то есть нервная анорексия, при которой ИМТ может находиться в «адекватном» диапазоне 20–25 кг/м² или выше, вероятно, становится все более распространенной, поскольку средний вес населения в целом смещается вправо. Лечение аналогично лечению нервной анорексии. Синдром ночного питания часто проявляется на фоне нарушения сна. Его оценка и лечение аналогичны BED. Расстройство очищения (без регулярных приступов переедания) встречается не очень часто, и его лечение аналогично лечению нервной булимии.

Хотя данных еще недостаточно, добавление этих ранее нераспознанных расстройств пищевого поведения, таких как BED и ARFID, имеет значение для клиницистов, юрисдикций и общественного здравоохранения в целом. Возможно, потребуется усовершенствование инициатив в области профилактики заболеваний, повышение осведомленности врачей и развитие инфраструктуры медицинских служб, чтобы обеспечить надлежащее выявление и лечение такого разнообразного теперь спектра расстройств пищевого поведения.

Эпидемиология, включая распространение и детерминанты

В систематическом обзоре средневзвешенные популяционные значения (и диапазоны) распространенности в течение жизни представлены следующим образом:

• нервная анорексия:4% (0.1–3.6%) для женщин и 0.2% (0–0.3%) для мужчин,
• нервная булимия: 9% (0.3–4.6%) для женщин и 0.6% (0.1–1.3%) для мужчин и
• приступообразное переедание (BED): 2.8% (0.6–5.8%) для женщин и 0% (0.3–2.0%) для мужчин⁴.

Число исследований по изучению распространенности расстройств пищевого поведения согласно DSM-5 в общей популяции — невелико. Исследование взрослого населения Австралии в целом включало случаи OSFED и ARFID³. Исследование показало, что                       3-месячная распространенность нервной булимии составляет 1.2%, а BED — 1.5%. (Однако, обратите внимание, что это исследование не учитывало «3 из 5 признаков переедания» согласно DSM‐5.) Во время этого исследования также изучались ARFID и OSFED; распространенность составила 0.3% и 3.2% соответственно. У большинства людей с OSFED («Другие указанные расстройства питания и приема пищи») была атипичная нервная анорексия³. Многие люди (около 10%) сообщили о еженедельном переедании, но без заметного дискомфорта; эти люди были классифицированы как UFED («Неуточненное расстройство пищевого поведения») — однако в этой группе не было высоких уровней ухудшения здоровья, что ставит ее клиническое значение под сомнение³.

Истинная заболеваемость расстройствами пищевого поведения среди населения неизвестна. Однако, когортные клинические исследования заболеваемости предполагают увеличение числа случаев нервной булимии и BED в широких общественных масштабах.

Также наблюдается увеличение заболеваемости нервной анорексией, преимущественно у молодых женщин^5,6. Все три основных расстройства также связаны с умеренным и высоким уровнем психосоциальных и производственных нарушений^3,6.

Распространенность расстройств пищевого поведения выше у женщин и у молодых людей. Однако, BED чаще встречается у мужчин. Все эти проблемы могут быть распространенными среди всех социально-экономических групп и среди первых австралийцев, в большей степени, чем считалось ранее⁷. Риски можно минимизировать путем повышения грамотности потребления информации СМИ, уменьшения идеализации худобы и поощрения позитивных/здоровых отношений с весом и питанием⁸. Нервная булимия и BED имеют общие пересекающиеся факторы риска избыточного веса / ожирения (например, травмы в детском анамнезе). Поэтому снижение веса, при необходимости, лучше всего проводить в контролируемой среде, где могут быть приняты меры для устранения и предотвращения появления расстройств пищевого поведения и других психологических сопутствующих заболеваний⁹.

Лечение расстройств пищевого поведения — общий обзор

Для всех расстройств пищевого поведения (включая ARFID) основное лечение, определенное в действующих национальных и международных руководствах — это форма психоповеденческой терапии, которая обычно может проводиться амбулаторно^9,10,11.
Люди с более тяжелыми симптомами или пациенты, состояние которых не улучшилось после прохождения менее строгого лечения, могут лечиться в рамках частичной (дневной) или полной специализированной больничной программы ^11,12. Доказательные методы лечения, проводимые врачом, осведомленным о расстройствах пищевого поведения, считаются наиболее эффективными и предпочитаются людьми с расстройствами пищевого поведения¹². Кроме того, этот подход, скорее всего, требует меньшего вложения финансов и сокращает количество госпитализаций¹².

В дополнение к специальной психологической терапии, лечение должно быть направлено на устранение важных сопутствующих заболеваний, связанных с питанием, физическим и психическим здоровьем, и поэтому в идеале оно проводится многопрофильной командой. Такая команда должна состоять, как минимум, из психотерапевта и семейного врача. В более сложных случаях расстройств пищевого поведения, таких как у большинства людей с нервной анорексией, в более тяжелых случаях нервной булимии и BED, а также в тех случаях, когда требуется стационарное лечение, необходима дополнительная междисциплинарная поддержка, включающая дипломированного диетолога, врача узкого профиля или педиатра, психиатра, медсестру (или медсестер), терапевта по лечебной гимнастике, терапевта-реабилитолога и социального работника или семейного терапевта^9,10,11.

Виды психологической терапии

Первой линией лечения для всех расстройств пищевого поведения являются такие специфические психологические методы лечения, как трансдиагностическая расширенная когнитивно-поведенческая терапия (CBT‐E), оказывающая наибольшее воздействие на уменьшение симптомов и другие результаты¹³. Ее обычный курс составляет 20 еженедельных сеансов при нервной булимии и BED, и 40 сеансов при нервной анорексии. Разработаны также более короткие формы (например, 10 сессий самостоятельного лечения под руководством КПТ-специалиста в режиме онлайн) в качестве первого шага в лечении или для лиц с менее тяжелой формой заболеваний⁹. Их уровень достоверности доказательств — умеренный и сопоставим с КПТ, проводимым терапевтом, специализирующимся на расстройствах пищевого поведения, но многие люди по-прежнему проявляют симптомы и требуют дальнейших сеансов. «Чистая» самопомощь без наблюдения специалиста не рекомендуется; исключение — первоначальный этап, в ожидании профессиональной помощи.

Наиболее важные недавние достижения в лечении расстройств пищевого поведения были получены в результате испытаний психологической терапии для детей/подростков и взрослых с нервной анорексией, с подтверждением несколькими систематическими обзорами, и сетевыми и другими метаанализами¹⁴. Для детей и подростков ведущим методом лечения является атеоретическая терапия с привлечением ближайших членов семьи (FBT). FBT может осуществляться как в полной, так и в неполной семье (где родители рассматриваются отдельно от ребенка)¹⁵. Семейная терапия также была адаптирована для лечения нервной булимии⁹. Альтернативой FBT, но с более слабой доказательной базой, является форма CBT-E, дополненная короткими семейными сеансами¹⁶. Также, для молодых людей с нервной анорексией может использоваться подростковая фокальная психотерапия⁹.

КПТ является наиболее распространенным в Австралии методом лечения; аналогичной ведущей терапии для взрослых с нервной анорексией не существует. Другие научно-обоснованные психологические методы лечения нервной анорексии: протокол Модсли для лечения нервной анорексии у взрослых (MANTRA)¹⁷, поддерживающее клиническое лечение под контролем специалистов (SSCM)¹⁸ и фокальная психодинамическая терапия (FPT)¹⁹. В Таблице 2 обобщены ключевые элементы основных научно-обоснованных методов лечения взрослых; подробное описание всех психологических методов лечения можно найти в рекомендациях Национального института здоровья и клинического совершенствования Великобритании (NICE)¹⁰. Все методы лечения обеспечивают обучение психологической самопомощи и нацелены на восстановление физического здоровья человека с помощью мониторинга веса, консультирования по питанию и планирования питания, часто одновременно с занятиями у дипломированного диетолога. Они были разработаны для индивидуального амбулаторного лечения, на срок 8 месяцев или более. КПТ адаптирована для проведения групповых занятий, что является обычным явлением для больничных программ. К каждому методу лечения есть пособие, которое используются при обучении специалистов. В Австралии наиболее доступно обучение КПТ, за ним следуют SSCM и MANTRA. Уровень выбывания для всех методов — средний.

Таблица 2. Сравнительные характеристики методов доказательной терапии для взрослых с нервной анорексией

CBT‐E = Расширенная когнитивно-поведенческая терапия

MANTRA = Протокол Модсли для лечения нервной анорексии у взрослых

SSCM = Поддерживающее клиническое лечение под контролем специалистов

FPT = Фокальная психодинамическая терапия

Фармакологические методы лечения

В отличие от психологической терапии, фармакологические методы лечения нервной анорексии достигли меньшего прогресса. В настоящее время проводится несколько небольших испытаний нейролептиков второго поколения, таких как оланзапин, для лечения нервной анорексии, с неоднозначными результатами¹¹. Недавнее крупное (n = 152) 16-недельное амбулаторное плацебо-контролируемое испытание оланзапина (со средней дозой 7,77 мг/день) в качестве основного лечения для взрослых с нервной анорексией обнаружило умеренное воздействие препарата на увеличение веса, вызванное действующим веществом лекарства²⁰. Однако, коэффициент набора веса был незначительным (примерно 0,7 кг/месяц) и ничтожно малым по сравнению с плацебо. Других значимых различий в отношении первичных результатов не было, и единственное различие вторичных результатов в отношении беспокойства о форме свидетельствовало в пользу группы плацебо. Важно отметить, что между метаболическими результатами различий не было. Другие психотропные агенты, такие как антидепрессанты, не имеют непосредственного значения или доказательной базы для лечения нервной анорексии, но антидепрессанты могут использоваться при сопутствующей большой депрессии¹⁴.

Проводятся несколько испытаний действующих веществ для лечения BED и нервной булимии. С момента первых испытаний более высокодозных селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (например, флуоксетина 60 мг в день) было проведено небольшое количество испытаний топирамата и (для BED) лиздексамфетамина^11,21. Мета-анализы подтверждают роль антидепрессантов второго поколения и лиздексамфетамина, но не как самостоятельных методов лечения, поскольку размер эффекта колеблется от малого к среднему, и выбывание может быть выше, чем при психологической терапии²¹. Большинство их применяется в Австралии «вне инструкции», за исключением лиздексамфетамина, который одобрен для лечения BED от умеренной до тяжелой степени и под контролем специалиста-психиатра. Считается, что безопасность лиздексамфетамина в более долгосрочной перспективе соразмерна с обнаруженной при его применении при синдроме дефицита внимания и гиперактивности.

Возобновление питания и остеопения

Риски слишком быстрого возобновления кормления и синдрома возобновления питания сейчас хорошо известны, но возможно, что программы стали чрезмерно осторожными. Исследования поддерживают оптимизацию стационарного лечения для обеспечения более быстрого восстановления веса; было продемонстрировано, что более решительные протоколы возобновления питания безопасны в сочетании с активным медицинским наблюдением и добавлением пищевых добавок, например, фосфатов²². Однако, при таких режимах нужно следить за психологическим стрессом, который может быть выше при более быстром увеличении веса.

Остеопения у людей с длительными периодами низкого веса и подавления половых стероидов по-прежнему представляет собой известный медицинский риск, для которого лечение остается «важнейшей неудовлетворенной потребностью» (Schorr et al., p. 78)²³. Потеря костной массы может быть необратимой, особенно если она происходит во время критически важного периода постпубертатного роста костей. Таким образом, люди с нервной анорексией могут не набрать свою максимальную костную массу и, следовательно, в более позднем возрасте могут быстрее достичь остеопенического уровня; особенно это касается женщин в постменопаузальный период. Следовательно, существует повышенный риск переломов как в молодости, так и в пожилом возрасте. Лечение предполагает восстановление веса и нормализацию эндокринного гомеостаза. Проводится небольшое количество исследований антирезорбтивных и анаболических средств. Одно из проведенных испытаний трансдермального физиологического замещения эстрогена терипаратидом дало позитивные результаты. Исследования ралоксифена, деносумаба и других аналогов паратиреоидных гормонов, например, абалопаратида, отсутствуют или ограничены описаниями случаев. Наилучшие результаты были отмечены у бисфосфонатов. Однако, опасения в отношении его безопасности и его потенциальная тератогенность предостерегают нас от использования бисфосфонатов молодыми женщинами²³.

Результаты и прогноз

Результаты исследований вселяют осторожный оптимизм в отношении выздоровления от расстройств пищевого поведения, хотя этот процесс может быть медленным. Недавнее широкомасштабное исследование 228 женщин с нервной анорексией или нервной булимией, последовавшее за их лечением в специализированном центре и длившееся 22 года, показало, что большинство (около двух третей) женщин выздоровели, и что большинство женщин с нервной булимией достигли выздоровления в течение 9 лет; но только около половины из женщин с нервной анорексией выздоровели в течение первых 9 лет²⁴. Это согласуется с основным массивом литературы о результатах лечения⁶.

О долгосрочных результатах для BED и других расстройств пищевого поведения известно меньше, но их лечение также важно, поскольку спонтанная ремиссия представляется низкой, а раннее изменение симптомов является наилучшим прогностическим фактором результатов лечения для всех расстройств пищевого поведения²⁵.

Метаанализ показал, что наличие переедания и очищающего поведения, более низкий ИМТ, ранняя стадия изменений (низкая мотивация), сопутствующее депрессивное настроение и другие сопутствующие заболевания, повышенное беспокойство по поводу образа тела и более низкое качество текущих отношений постоянно ассоциируются с худшими результатами лечения как в среднесрочной, так и в долгосрочной перспективе для всех расстройств пищевого поведения. Выбывание также было связано с перееданием и искусственной очисткой организма, а также с низкой мотивацией к изменениям. Однако величина эффекта сильно различалась в разных исследованиях, в диапазоне от небольшой до умеренной, что указывает на выздоровление многих людей, несмотря на отрицательные прогностические характеристики²⁵.

Одна из основных проблем в улучшении результатов лечения — закрытие «пробела в лечении». Большинство людей с нервной анорексией и подавляющее большинство людей с нервной булимией и BED откладывают обращение за медицинской помощью на десятилетие или дольше¹⁰. Этой проблеме способствуют многие факторы, но наиболее важные из них — это низкий уровень медицинской грамотности, обращение за помощью для снижения веса, а не для лечения расстройства пищевого поведения, стигматизация, стыд и недостаток средств и доступа к доказательной психологической терапии.

Заключение

Расстройства пищевого поведения распространены среди австралийцев; их распространенность может увеличиваться. Эффективная психологическая терапия является лечением первой линии, и большинство людей выздоравливают в среднесрочной или долгосрочной перспективе. Лечение в больнице может спасти жизнь, и эффективный доступ к получению помощи важен — главная проблема заключается в несвоевременно начатом лечении и в его задержках. Очень немногие медикаменты помогают при нервной булимии и BED. Необходимы дальнейшие исследования, в частности, для лечения остеопении, для достижения более раннего вступления в лечение, для лучшего понимания того, какие методы лечения лучше всего подходят конкретному пациенту и для изучения прогностических факторов и результатов. Срочно необходимы исследования новых расстройств пищевого поведения, BED и ARFID.

Примечания

Финансирование: Раскрытие информации: Ф. Хей получала сессионные гонорары и гонорары за лекции от Австралийского Медицинского Совета, за публикации «Терапевтические рекомендации» от Института психиатрии Нового Южного Уэльса, гонорары от организаций «Hogrefe and Huber», «McGraw Hill Education» и «Blackwell Scientific Publications»; также получены исследовательские гранты от NHMRC (Национальный совет здравоохранения и медицинских исследований Австралии) и ARC (Австралийский исследовательский совет). Филлипа Хей является Председателем Национального сотрудничества по расстройствам пищевого поведения в Австралии. В июле 2017 года она представила компании «Shire Pharmaceuticals» заказанный отчет на тему «Лиздексамфетамин и расстройства пищевого поведения, связанные с перееданием», и получила гонорар от «Shire» за преподавание на образовательных мероприятиях для психиатров.

Конфликта интересов нет.

Список источников и литературы

1. American Psychiatric Association. Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders (5th edn) (DSM‐5). Washington, DC: American Psychiatric Association; 2013.
2. World Health Organization. International Statistical Classification of Diseases and Related Health Problems, 11th Revision (ICD‐11). Geneva: World Health Organization; 2019.
3. Hay P, Mitchison D, Lopez Collado AE, González‐Chica DA, Stocks N, Touyz S. Burden and health‐related quality of life of eating disorders, including avoidant/restrictive food intake disorder (ARFID), in the Australian population. J Eat Disord 2017; 5: 21.
4. Galmiche M, Déchelotte P, Lambert G, Tavolacci MP. Prevalence of eating disorders over the 2000–2018 period: a systematic literature review. Am J Clin Nutr 2019; 109: 1402–13.
5. Udo T, Grilo CM. Prevalence and correlates of DSM‐5–defined eating disorders in a nationally representative sample of US adults. Biol Psychiatry 2018; 84: 345–54.
6. Smink FR, Van Hoeken D, Hoek HW. Epidemiology of eating disorders: incidence, prevalence and mortality rates. Curr Psychiatry Rep 2012; 14: 406–14.
7. Mulders‐Jones B, Mitchison D, Girosi F, Hay P. Socioeconomic correlates of eating disorder symptoms in an Australian population‐based sample. PLoS One 2017; 12: e0170603.
8. Le LK, Barendregt JJ, Hay P, Mihalopoulos C. Prevention of eating disorders: a systematic review and meta‐analysis. Clin Psychol Rev 2017; 53: 46–58.
9. Hay P, Chinn D, Forbes D, Madden S, Newton R, Sugenor L et alRoyal Australian and New Zealand College of Psychiatrists clinical practice guidelines for the treatment of eating disorders. Aust N Z J Psychiatry 2014; 48: 977–1008.
10. National Institute for Health and Care Excellence (NICE) . Eating disorders: recognition and treatment Full guideline. 2017.
11. Hilbert A, Hoek HW, Schmidt R. Evidence‐based clinical guidelines for eating disorders: international comparison. Curr Opin Psychiatry 2017; 30: 423–37.
12. Hay PJ, Touyz S, Claudino AM, Lujic S, Smith CA, Madden S. Inpatient versus outpatient care, partial hospitalisation and waiting list for people with eating disorders. Cochrane Database Syst Rev 2019; CD010827.
13. Fairburn CG. Cognitive Behavior Therapy and Eating Disorders. New York: Guilford Press; 2008.
14. Zeeck A, Herpertz‐Dahlmann B, Friederich H‐C, Brockmeyer T, Resmark G, Hagenah U et alPsychotherapeutic treatment for anorexia nervosa: a systematic review and network meta‐analysis. Front Psych 2018; 9: 158.
15. Le Grange D, Hughes EK, Court A, Yeo M, Crosby RD, Sawyer SM. Randomized clinical trial of parent‐focused treatment and family‐based treatment for adolescent anorexia nervosa. J Am Acad Child Adolesc Psychiatry 2016; 55: 683–92.
16. Dalle Grave R, Calugi S, Sartirana M, Fairburn CG. Transdiagnostic cognitive behaviour therapy for adolescents with an eating disorder who are not underweight. Behav Res Ther 2015; 73: 79–82.
17. Schmidt U, Startup H, Treasure J. A Cognitive‐Interpersonal Therapy Workbook for Treating Anorexia Nervosa: The Maudsley Model. Abingdon, UK:Routledge; 2018.
18. McIntosh VV, Jordan J, Luty SE, Carter FA, McKenzie JM, Bulik CM et alSpecialist supportive clinical management for anorexia nervosa. Int J Eat Disord 2006; 39: 625–32.
19. Zipfel S, Wild B, Groß G, Friederich HC, Teufel M, Schellberg D et alFocal psychodynamic therapy, cognitive behaviour therapy, and optimised treatment as usual in outpatients with anorexia nervosa (ANTOP study): randomised controlled trial. Lancet 2014; 383: 127–37.
20. Attia E, Steinglass JE, Walsh BT, Wang Y, Wu P, Schreyer C et alOlanzapine versus placebo in adult outpatients with anorexia nervosa: a randomized clinical trial. AM J Psychiatry 2019; 176: 449–56.
21. Hilbert A, Petroff D, Herpertz S, Pietrowsky R, Tuschen‐Caffier B, Vocks S et alMeta‐analysis of the efficacy of psychological and medical treatments for binge‐eating disorder. J Consult Clin Psychol 2019; 87: 91–105.
22. Madden S, Miskovic‐Wheatley J, Clarke S, Touyz S, Hay P, Kohn MR. Outcomes of a rapid refeeding protocol in adolescent anorexia nervosa. J Eat Disord 2015; 3: 8.
23. Schorr M, Klibanski A. Anorexia nervosa and bone. Curr Opin Endocr Metab Res 2018; 3: 74–82.
24. Eddy KT, Tabri N, Thomas JJ, Murray HB, Keshaviah A, Hastings E et alRecovery from anorexia nervosa and bulimia nervosa at 22‐year follow‐up. J Clin Psychiatry 2017; 78: 184–9.
25. Vall E, Wade TD. Predictors of treatment outcome in individuals with eating disorders: a systematic review and meta‐analysis. Int J Eat Disord 2015; 48: 946–71.

Автор: Филлипа Хей

Internal Medicine Journal

Источник  https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC7003934/